Интернат в эпоху Интернета
Вы могли видеть такое только в кино о
концлагерях или в музее Аушвиц-Биркенау. Но это происходит в наши дни в
пригороде Петербурга
Илья Дуваков, декабрь 2010 г. Фото Марии Карабановой
Директор ДДИ № 4 Галина Племянникова
Илья Дуваков. Август 2009 года
С воспитанниками общается председатель
петербургского Комитета по соцполитике Александр Ржаненков (мужчина в
пиджаке, шарфе, очках). Это — встреча в ноябре 2010 года, после письма 9
мальчиков президенту РФ Д. Медведеву
|
Официально По информации петербургского
Комитета по соцполитике, на содержание одного ребенка-инвалида в
детдоме-интернате из бюджета сегодня выделяется 25,5 тыс. рублей
ежемесячно. Из них около 200 рублей ежедневно тратится на питание
воспитанника. В целом за счет этих денег покрываются все статьи
расходов: текущее содержание зданий, закупка медикаментов, зарплата
сотрудников и пр., кроме закупки медицинского оборудования и
капитального ремонта.
Из детского дома-интерната под Петербургом в больницу
привозят дистрофиков. Взрослые люди, профессионалы своего дела разводят
руками: такой диагноз. Беспомощность, граничащую с бесчеловечностью,
демонстрируют все: персонал интерната, чиновники, за него отвечающие,
врачи, подчиняющиеся этим чиновникам, прокуратура, фиксирующая нарушения
и ничего не меняющая в ситуации, детские омбудсмены… А тех, кто
пытается бороться — матерей тяжелобольных детей и волонтеров
благотворительных организаций, «заинтересованные лица» объявляют «ничего
не понимающими провокаторами» и «врагами детдома».
На грани
Светлана Ломакина с 3-летним сыном Артемом попала в детскую городскую
больницу № 1 в конце прошлого года. Тогда же в тот же стационар из
детского дома-интерната № 4 (ДДИ № 4) для детей с отклонениями в
умственном развитии в пригороде Петербурга — Павловске доставили
4-летнюю Настю. Именно эту девочку Светлана (врач, мать троих детей) с
апреля пытается удочерить.
– Когда я увидела малышку в больнице, она была очень истощена, —
говорит Светлана. — Еще летом ребенок выглядел нормально, а тут —
скелетик. У меня нет точных данных, я сужу по внешнему виду, по-моему, в
декабре она весила не более 8 килограммов.
– Детдомовцы лежали этажом выше — их всегда кладут отдельно, —
продолжает Ломакина. — Я, как и другие мамы, часто приходила к Насте в
палату, чтобы поменять памперсы, покормить, посидеть с ней (ухаживать за сиротами и «отказниками» в ДГБ № 1 помогают волонтеры и сердобольные родители. — Н. П.).
Рядом в кроватках мы видели таких же худых детей: 11-летний Георгий и
10-летний Сережа — на вид килограммов 10, семилетняя Ксюша — 8
килограммов (фамилии не называю по этическим соображениям. — Н. П.). Но больше всех нас поразил десятилетний Илья Дуваков (имя и фамилия ребенка названы Минздравом РФ. — Н. П.).
Фотографию мальчика прислала в редакцию «Новой» и еще нескольких СМИ
мать двоих детей Мария Карабанова. А с ней письмо, отправленное
петербурженкой во все инстанции: «Обращаюсь за помощью, не для себя, а
для тех, кто сам за себя просить не в состоянии… В течение нескольких
месяцев я со своим ребенком находилась на лечении в ДГБ № 1… Тесно
соприкоснувшись с больничной жизнью, открыла для себя проблему
детей-отказников, которые приезжают в больницу из детдомов. Общая их
запущенность произвела на меня удручающее впечатление, но подлинный ужас
вызвало состояние, в котором находятся тяжелые дети… Они страшно
измождены, истощены, многие представляют собой скелетики, обтянутые
кожей, слишком маленькие для своего возраста. Я узнала, что все дети,
поразившие меня своим ужасающим состоянием, поступили из одного и того
же места — ДДИ № 4 в Павловске… Тогда у меня зародились подозрения, в
реальность которых страшно поверить, — неужели беспомощных больных
сирот, всецело зависящих от тех, кого приставило к ним государство,
могут банально не кормить?! Последней каплей стало знакомство с Ильей.
Когда я впервые увидела его, мне стало плохо — нечто подобное я видела
только в фильмах про войну, где показывали узников концлагерей. Когда
мальчик попал в больницу, он был так слаб, что не мог есть
самостоятельно (в носу стоял зонд для кормления) и с трудом дышал. Но
затем его состояние улучшилось, он ел с ложки, я видела, как — жадно
заглатывая то ограниченное количество еды, которое разрешали ему дать
из-за дистрофии. И… поправлялся! Как ни цинично это звучит, но на
фотографии Илья уже немного поправился по сравнению с тем, как выглядел
при поступлении в больницу. Теперь его выписали, и я очень волнуюсь, что
скоро он опять окажется на грани жизни и смерти...»
Илью Дувакова в тяжелом состоянии госпитализировали в ДГБ № 1 из
павловского интерната 26 ноября 2010 года и выписали в
удовлетворительном 13 января 2010 года. «Новой» удалось разыскать
волонтера общественной организации «Наши дети» Екатерину Калижскую,
ухаживавшую за мальчиком в больнице.
— Первые сутки медсестры пытались накормить Илью через зонд, но
бесполезно — вся пища возвращалась обратно, — рассказывает Екатерина. —
На второй день мы взялись кормить его с ложки. Это непросто. Сразу всю
порцию давать нельзя: не больше 2—3 ложек бульона или каши и 1—2 ложки
чая или воды и 20—30 минут ждать. Потом еще 2—3 ложки…
По опыту волонтеров, даже в больнице, где подобных пациентов не
бывает одновременно больше десяти, редко медсестра или санитарка может
потратить столько времени на одного. В интернате все гораздо сложнее.
Всего в ДДИ № 4 сегодня живут 553 ребенка-инвалида. По 12–15
воспитанников в каждой группе, на которую приходятся (по штату!) 1
санитарка и 1 воспитатель, в некоторых группах из-за дефицита кадров
воспитателей нет.
— Сначала, — вздыхает Екатерина, — Илья постоянно спал или лежал не
шевелясь, даже сесть не мог. Затем стал брать мячик, сжимал его в руках.
Позже мы усаживали его в подушки и играли в кубики… Перед выпиской я
помогала лечащему врачу взвешивать ребенка — почти 13 кг, а при
поступлении — мы с врачом смотрели в карте — около 11…
— Еще осенью Илья ходил в ходунках, играл в игровой комнате, сидел в
кресле, мы учили его есть — он сам держал ложку, — вспоминает волонтер
благотворительной организации «Подорожник» Ольга, опекавшая Дувакова в
детском доме. — Сейчас на фото те, кто знал Илью, узнают его с трудом…
Закрыт на ветрянку
Первая же публикация фотографии мальчика в интернете вызвала шок и
негодование: «фашисты», «уволить», «наказать», «под суд». Петербургские
чиновники уже на следующее утро выступили с опровержением:
— Состояние ребенка объясняется серьезным диагнозом, — объяснил
председатель городского Комитета по соцполитике Александр Ржаненков, — а
не крайним истощением от недоедания. Интернат оказывает доврачебную
помощь и медико-социальный уход, потрудитесь взять комментарии у
специалистов.
Я позвонила в интернат. Однако не то что договориться с директором
ДДИ № 4 Галиной Ивановной Племянниковой о встрече — услышать ее не
смогла. Вместо директора отвечала секретарь:
— Приехать к нам нельзя — в интернате карантин по ветрянке, а все разговоры ведите с Комитетом по соцполитике.
Вернулась в комитет. Встретили во всеоружии:
— С 20 января в ДДИ № 4 — прокурорская проверка. Ждите итогов.
Пресс-выезд в интернат организуем после 6 февраля, когда закончится
карантин, — пообещала пресс-секретарь Екатерина Майборода.
В тот же день в детдом пустили сотрудника аппарата Светланы
Агапитовой, уполномоченного по правам ребенка в Петербурге. После этого
Агапитова сообщила: «Фото мальчика повергает в ужас лишь человека, не
знакомого с ситуацией… Маленьких пациентов в подобном состоянии в ДДИ № 4
не один и не два. Только в этом отделении их около ста… Илья — еще не
самый экстренный случай… Но говорить, что его состояние — результат
плохого кормления и ухода, оснований нет. О том, что в интернате есть
нарушения, свидетельствуют все предыдущие проверки, согласилась
омбудсмен, но задалась вопросом: не является ли вся эта история
очередным этапом конфликта руководства учреждения с волонтерами?»
А уполномоченный по правам ребенка при президенте РФ Павел Астахов
даже не сомневался: «Скандал вокруг детдома — проявление конфликта между
его руководством и благотворительными фондами».
Нужную мысль тут же подхватила Галина Племянникова, в единственном
комментарии кивнув в сторону оппонентов: «Клевещут на интернат!»
Лишние глаза и уши
Племянникова возглавила ДДИ № 4 в 2007 году. На тот момент там уже
трудились три общественные организации: «Перспективы» (с 1995 года),
«Шаг навстречу» (с 2004-го) и «Подорожник» (с 2005-го). Ни с одной из
них Галина Ивановна не нашла общий язык. Больше всех не повезло
«Подорожнику», работавшему в отделении, где жил Илья Дуваков и еще 100
детей в состоянии «не лучше». Осенью с фондом разорвали договор.
— Доступ в детский дом волонтерам закрыли очень жестко. Нас
предупредили: если поймают кого-нибудь на территории — будут выдворять с
милицией, — рассказывает руководитель «Подорожника» Андрей Домбровский.
— Племянникова утверждает, что наше присутствие делает ситуацию в
детдоме неуправляемой, — говорит директор «Перспектив» Мария Островская.
— Единственно приемлемый формат работы для нее — безоговорочное
подчинение волонтеров санитаркам (по словам сотрудников организаций, с
2010 года каждый, кто приходит помогать в ДДИ № 4, подписывается под
правилом: «Волонтер — это помощник санитарки». — Н. П.). Племянникова
считает, что мы нарушаем вертикаль власти, которая должна стать нормой
жизни в интернате.
В декабре 2009 года, рассказывают благотворители, Племянникова и
вовсе спросила в Смольном: «Так ли уж нужны в интернате волонтеры —
лишние глаза и уши?» О том, что это еще и лишние руки, она не вспомнила.
Что же такое увидели и услышали «лишние глаза и уши», чего упорно не замечают прокуроры, чиновники, омбудсмены?
Свидетельства очевидцев
Андрей Домбровский:
— Я не могу сказать, что детей в интернате не кормят. Технически
кормят. Но представьте себе обед в группе, где 12–15 лежачих детей,
которых должна накормить одна санитарка! Дети там требуют особого ухода.
Каждого нужно посадить: лежа глотать тяжело. С этой практикой мы
постоянно боролись, доказывая, что ребенка нужно кормить сидя, с ложки,
час-два, уговаривая, помогая. Если влить в него из бутылки всю порцию
сразу — тут же получишь ее назад. Когда за персоналом следят — прокурор
или директор интерната, — все делается правильно. А если надзора нет —
все остается на совести сотрудника.
Ольга, волонтер благотворительной организации «Подорожник»:
— У каждой санитарки — своя система: одна подгоняет детей, вторая
быстро кормит их из бутылок, третья — сует ложку глотающему и бежит к
его соседу. Но никто не учит детей жевать, держать ложку, никто ни в чем
не заинтересован… А мы учили Илью жевать печенье, и он с таким
наслаждением это делал. Не сужу о качестве еды, но нормальный человек
это есть не станет. Поскольку дети не жуют, все подается в протертом
виде, первое блюдо смешивается со вторым, каша с омлетом… Воспитанников
стараются меньше поить. Вместо 200 мл в стакан наливают 100 — тогда они
меньше писаются. А памперсов вечно не хватает. Не знаю почему, если на
содержание каждого ребенка в месяц интернату выделяется 25 тысяч рублей.
Задавать вопросы мы не имеем права.
Елена, волонтер благотворительной организации «Перспективы»:
— Многие дети лежат без движения 24 часа в сутки. С ними не гуляют.
Группы находятся на втором этаже. Надо спуститься. Нянечки и санитарки —
женщины в возрасте 50—55 лет. Ребенка, да еще и с коляской, им просто
вниз не снести. Счастье, если пару раз в месяц несколько человек подышат
воздухом.
Андрей Домбровский:
— Проблема не в том, много или мало еды готовят в интернате. Проблема
— в отношении. Еды достаточно. Я сам не раз бывал на пищеблоке, где
пищу раздают, и видел, сколько потом ее возвращается в отходы. Проверять
нужно не количество каши или супа в кастрюлях, а что реально доходит до
детских желудков.
Но главное, в чем убеждены специалисты волонтерских организаций и
независимые эксперты: таких интернатов не должно быть в принципе! По
нормам СанПиНа, в специализированных учреждениях могут содержаться 60
детей. Предельная наполняемость — не более 300. В Павловске — 553
ребенка! При острой нехватке персонала: 150 должностей — 1/3 штата —
вакантны. Профессионалы предлагают два пути спасения детей: увеличить
число сотрудников или расформировать детдом. Чиновники придумали третий:
с 2015 по 2025 год построить в Петербурге еще три интерната, чтобы
разгрузить существующие. Кто из нынешних воспитанников интерната в таких
условиях доживет до 2015 года?
Нарушений недостаточно
О нарушениях в ДДИ № 4 — переполненности и отсутствии кадров —
контролирующие органы пишут, а городские власти знают прекрасно и давно.
Сегодняшняя прокурорская проверка — первая в интернате в этом году. Но
только за прошлый год их здесь было 80! Четыре провела прокуратура,
остальные — прочие надзорные ведомства.
Галина Племянникова зарабатывала выговоры и лишалась премий. Минувшей
осенью получила представление от прокуратуры в свой адрес
вице-губернатор Петербурга Людмила Косткина. И что?
— Никто не нашел в Павловском интернате крайне серьезных нарушений,
достаточных для того, чтобы уволить директора или возбудить уголовное
дело, — 21 января резюмировал уполномоченный по правам ребенка при
президенте РФ Павел Астахов, из Москвы изучивший ситуацию в ДДИ № 4. На
этой неделе главный детский омбудсмен все-таки планирует побывать в
Павловске лично.
Последняя проверка детдома — реакция на письмо воспитанников,
отправленное президенту России в октябре 2010 года. Копии ушли
омбудсменам, но те не насторожились. Девять мальчиков из
реабилитационного отделения жаловались Дмитрию Медведеву: «Нас плохо
кормят. Повара, замдиректора Дадонова Т.Г. и директор Племянникова Г.И.
воруют продукты. В еду идут пищевые отходы… Дети без выходных работают
дворниками, на кухне, таскают тяжелые баки с едой, стирают, моют
туалеты… Когда приезжает проверка, администрация подкупает их, что у нас
все хорошо. Это неправда. Мы знаем, что происходит. Мы уже обращались и
в прокуратуру, и в комитет по соцзащите — все бесполезно. В детдоме
беспорядок. Когда к нам приезжают спонсоры и дают деньги, директор
забирает деньги себе в карман… Когда мы обращаемся в комитет или
прокуратуру, нам угрожают: замучаем уколами, отправим в психиатрическую
больницу. Со всеми детьми плохо обращаются. Мы будем рады, если вы
примете меры. Потому что это не дело…»
Не знаю, читал ли письмо президент? Но меры были такие:
реабилитационное отделение вскоре закрыли. Детей раскидали по другим
учреждениям. С авторами жалобы провели воспитательную работу.
— Меня к себе в кабинет вызвала врач, — сообщил журналистам один из
них, Владимир Федоров. — Она предупредила: если вы еще раз напишете, мы
будем назначать успокоительные таблетки, чтобы вы никуда не писали.
Ну и, конечно, нагрянула проверка. В 80-й раз специалисты
Роспотребнадзора, Управления социального питания, Госпожнадзора,
прокуратуры насчитали у Племянниковой едва ли не два десятка нарушений, в
том числе — по питанию. Однако всё — «незначительно».
Комментарии
Заведующая соматическим отделением детской городской больницы № 1 Марина Кручина:
— Поступающие к нам — это тяжелые дети с органическим поражением
головного мозга. Все они имеют дистрофические проблемы в большей или
меньшей степени и отстают и в физическом, и в психомоторном развитии.
Это действительно в структуре их неврологических заболеваний. Да,
выкормить и выходить таких детей сложно, но можно. Нужны терпение и
труд. Собственно для чего, наверное, и придуманы эти диспансеры. Я не
знаю, в каких условиях дети там сейчас находятся. Что там со штатом и
прочее. Но факт остается фактом: к нам эти дети попадают очень часто и в
большом количестве.
Врач-педиатр высшей категории, член Союза педиатров России Александр Альтман:
— Из имеющихся данных затруднительно делать исчерпывающие выводы, но ситуация серьезная. У мальчика (Илья Дуваков. — Н. П.)
глубокое поражение ЦНС. Среди прочего пострадали те центры, которые
управляют функцией пищеварения: и на уровне механической переработки
пищи (ее измельчения, продвижения по пищеварительному тракту и т.д.), и
на уровне биохимической обработки. То, что удалось немного откормить его
при кормлении с ложечки, — большое достижение. Хвала тем, кто смог это
сделать. Но сомневаюсь, что успех надолго. Возможно некоторое улучшение,
а кардинальных сдвигов достичь сложно. Хотя, конечно, при идеальной
заботе, уходе и постоянных значительных усилиях в течение длительного
времени, как мне кажется, можно добиться стабилизации состояния этого
несчастного ребенка.
Статья взята с сайта: http://www.novayagazeta.ru/
|